Qashqai wedding
Представьте себе, что друзья попросили вас помочь с подготовкой свадьбы. Ожидается около четырёхсот человек, но никто не знает точно: приглашения распространяются устно, племя зовёт друзей, друзья — родню. Как выбрать место? Праздновать дома не вариант, хотя бы потому, что дома нет: семьи кочевников живут в шатрах, сильно не разгонишься. Что подавать? С едой тоже не очень повезло, вокруг цветущая пустыня, хорошо хоть родное стадо овец под боком. Алкоголь в стране запрещён. Чем развлечь гостей? Танцевать и петь тоже запрещено. Хммм, вырисовывается мрачноватая картина. Совершенно противоположная тому, что происходит в реальности: пёстрые краски, радостные лица, приятные встречи, весёлая музыка, солнце и ветер. И самые искренние улыбки на сто километров вокруг.
Чёрный перископ лэнд ровера нагло протискивался в новогодней пробке. Гид Бахман торопился, чтобы привезти нас на свадьбу до её окончания. Сложно было найти человека, который не был приглашён, даже сотрудник нашего хостела потом показывал мне фотки события, хотя он и не смог попасть.
Свадьба празднуется с семи утра до пяти вечера: при отсутствии электрического освещения временные рамки диктует солнце. Место выбрано недалеко от стоянки семьи жениха, в которое невеста переедет после свадьбы. День назад сюда приехало несколько участников, чтобы установить длинный ряд шатров, которые сейчас уместно затеняли ковры с сидящими на них людьми. Сегодня ближайшие холмы превратились в большую автостоянку. Почти все гости на свадьбе — родственники жениха; родители невесты традиционно попрощались с ней утром и остались дома, хотя могли прийти её дальние родственники и друзья.
Когда мы подошли к шатрам, гости заканчивали обед. Музыканты вытирали пот со лба. Жениха с невестой ещё никто не видел. Мы встретили их в процессе фотосессии по пути, и то только потому, что приехали самые последние, уже практически в конце дня. Нам повезло, что наш гид знал многих на празднике, иначе бы нас вряд ли приняли так добродушно. К Бахману подходил то один, то другой родственник в пиджаке, целовался три раза, что-то спрашивал, и в ответе можно было уловить «украин». Пиджак кивал одобрительно и отходил немного в сторону. После коротких расспросов о размере нашей зарплаты (Бахман смог избежать ответа) и марки нашей машины (выяснилось, что мы ездим на велосипедах), нас посадили за стол, а точнее, на ковёр, разостлали клеёнку и раздали судочки с рисом и бараниной. Повторяя за соседями по ковру, мы ели ложкой, а вилкой нагребали в ложку еду. Спустя некоторое время мужчины вокруг привыкли к моему фотоаппарату — хоть и неизвестной стоимости, но внушительного размера — и даже рады были попозировать. Женщины сидели в другой стороне длинного шатра и к новоприбывшим не подходили.
Когда после обеда люди размякли и подобрели, организовался сбор подарков. Это был простой процесс, потому что подарками были деньги. Имя и сумму тщательно записывали на бумажке, чтобы никто не решил улизнуть. Потом говорили, что Бахман побил рекорды подарочных сумм.
Музыканты опять принялись за работу, не самую лёгкую при такой жаре. Они играли без перерыва часами, отбивая ритм на традиционных барабанах из телячьих шкур. Чувак с трубой говорит, что к концу дня она становится такой тяжёлой, что её невозможно удержать.
Внезапно в углу площадки образовалась толпа, в центре которой плясало два чувака. Мы не сразу поняли, что это традиционные бои на палках. Правил никто не знает, а если знает, то не может объяснить, а если и может, то не соблюдает всё равно. Смысл в том, что один участник должен ударить второго палкой по голени, а второй своей палкой должен защититься. Проигравший заменяется следующим желающим (в теории; на практике это зависит от того, насколько крепко проигравший держится за палку, которую тянет у него из рук следующий игрок). В процессе кто-то из толпы подзуживает: да ты слабак, у тебя не получится, дай лучше я попробую. Обошлось без перебитых костей, но судя по ходу игры, такая вероятность присутствовала.
Тем временем в другом углу небольшой хоровод размахивал цветными платками. К нему стало присоединяться всё больше людей, образовались небольшие группы. Начался традиционный последний танец. Это очень долгий танец, около часа или двух. Несмотря на яркие краски платьев, танец вначале производит грустное впечатление. Танцоры специально хмурятся и сохраняют печальные лица, потому что это танец о невесте, которая расстаётся со своим прошлым и своими родителями и уходит жить в новую семью. К концу танца, впрочем, музыка ускоряется, и новые группы вплетаются в хоровод: то друзья жениха танцуют вместе, то пары родственников пускаются в пляс, то мама жениха выводит смущающегося папу на совместный танец в центре круга. Пёстрые платки мелькают перед глазами, блёстки юбок вспыхивают на солнце, то и дело слышно «бахба!» и зычное женское улюлюканье.
В процессе танца публика чуть не разорвала нас на куски, желая сделать с нами селфи, или сфоткаться на мой фотоаппарат и посмотреть, что получилось. Дети гурьбой следовали за нами, спрашивали как нас зовут, выстреливали «гуд бай!» и убегали, но возвращались снова, говорили ай лав ю и пытались потрогать. В итоге совершенно непонятно чья свадьба это была, и заметил ли кто-то появление молодожёнов. Хорошо хоть всё было запечатлено на видео старательным оператором, который ловко уклонялся от столкновения со мной, бегающей по кругу в поисках кадра. Над головой скромно жужжал дрон, не перебивая улюлюканье танцоров. Зато петарды под ногами взрывались без предупреждения.
В самом конце невеста с женихом оказываются вместе в середине толпы, и их танец плавно переходит в прощание с гостями. У невесты красные глаза, невеста сейчас то ли расплачется, то ли рассмеётся, но она держит себя в руках, принимая от новых родственников леденцы на палочках в форме сердца. Жених доволен и скромно улыбается. Скоро все разъедутся по своим шатрам, и на импровизированной площади останется только флаг кашкаев, он же воздушный змей, символизирующий солнце и радость, ветер и свободу.
MOUNTAINS
LANDSCAPES
URBANSCAPES